И. П. Иванов и его педагогические позиции
Был 1951/52 учебный год. Раз в неделю мы, старшие пионервожатые Ленинграда, приезжали во Дворец пионеров и проводили там целый рабочий день. Это была учёба. Разные солидные люди нам читали лекции. Я на лекциях вязала. Спицами. Кофту. Интересно становилось только тогда, когда начинались занятия с затейниками: можно было танцевать, петь, играть, хохотать. Но однажды нам объявили, что будет лекция заместителя заведующего отделом школ Ленинградского обкома комсомола Игоря Иванова. Пришел улыбчивый, очень скромный, с огромным лбом и начинающейся лысиной молодой человек и стал читать лекцию «Развитие инициативы и самодеятельности в пионерской организации». Через две минуты я отложила свое вязание и стала записывать каждое его слово. Воцарилось общее внимание. Знаете, это же были годы, когда пионерская организация должна была «бороться за прочные и глубокие знания», ее объявили «помощником» учителя. Совет отряда и совет дружины в основном тем и занимались, что вызывали неуспевающих. Это было время, когда проводились пионерские сборы на тему «Частицы "не" и "ни" с глаголами», сборы по географии, физике, математике. Их тогда называли предметными сборами. И на фоне всего этого чрезвычайным откровением оказались высказывания Игоря Иванова о самодеятельном характере пионерской организации, о том, что дети должны быть в ней хозяевами. До него никто нам об этом не говорил, почти никакого самоуправления не было. И когда в современных дискуссиях о пионерской организации проскальзывает: «Вот в 50-е годы была же отличная пионерская работа, не то, что сейчас», — так это лишь идеализация детских воспоминаний (что бы не происходило вокруг, детство оставляет радость на всю жизнь) или романтизация послевоенного времени — труднейшего исторического периода нашей жизни. .
Все понимают: личность педагога — решающий фактор воспитания. Дайте хороших педагогов, будут хорошие дети. Все согласны. Кто же будет настаивать на противоположном? Я сама не раз писала об этом в своих социологических работах. И сейчас так думаю.
Но если следовать этой логике до конца, если абсолютизировать значение личности, то мы придем в тот тупик педагогического лабиринта, в который уже многие уткнулись. Разве не слышим мы постоянно от родителей жалобы на плохих (скажу — в большинстве случаев на якобы плохих) учителей? А школа не возмущена ли семьей? Дайте, говорят, хороших родителей, тогда и мы со своими школьными делами справимся. Правда, некоторые педагоги пошли еще дальше — хороших детей требуют. Вот бы Макаренко сюда, чтобы посмеялся. И чтобы мы устыдились
Все понимают: личность педагога — решающий фактор воспитания. Дайте хороших педагогов, будут хорошие дети. Все согласны. Кто же будет настаивать на противоположном? Я сама не раз писала об этом в своих социологических работах. И сейчас так думаю.
Но если следовать этой логике до конца, если абсолютизировать значение личности, то мы придем в тот тупик педагогического лабиринта, в который уже многие уткнулись. Разве не слышим мы постоянно от родителей жалобы на плохих (скажу — в большинстве случаев на якобы плохих) учителей? А школа не возмущена ли семьей? Дайте, говорят, хороших родителей, тогда и мы со своими школьными делами справимся. Правда, некоторые педагоги пошли еще дальше — хороших детей требуют. Вот бы Макаренко сюда, чтобы посмеялся. И чтобы мы устыдились
Только не сердитесь, пожалуйста: мы, мол, эти азы и без Иванова давно знаем. Много мы чего знаем. А делаем что? Заставляем тихо сидеть в классе и смотреть на нас умными глазами. И все к совести взываем, к сознательности и порядочности обращаемся?
Не с сознания и духовного мира ребенка должен начинать и повседневно действовать педагог (учитель, родитель, руководитель), а с организации его общественного бытия, образа жизни, с переустройства социальных отношений юного (кстати, и взрослого) поколения, с настройки на содружество, на взаимную заботу друг о друге. И не призывами, проповедями, морализированием, а созданием объективных условий, в которых эти, а не другие отношения и могут возникать. Подробнее здесь говорить не буду. Страница ничего не даст. И. П. Иванов этому посвятил свою докторскую диссертацию и защитил ее в 1971 году. Изучать будем. Если она когда-нибудь будет опубликована. Итак, от причины — к следствию. Надеюсь, нас правильно поймут: здесь логика педагогического процесса не формальная, а диалектическая со всеми вытекающими отсюда нормами и законами правильного мышления. И что особенно важно — правильных действий.
Да, действий, практики. А не только теории. Игорь Петревич никогда не был так называемым кабинетным ученым. Он действовал во имя практики, но не вслепую. Не прагматически и эмпирически нащупывал он верный путь. Его голова всегда полна теоретическим солнцем. Философскому факультету Ленинградского университета, который в 1949 году с отличием окончил Игорь Петрович, за это большое спасибо. Вся его методика до мелочей продумана, она очень логична. В каждом конкретном деле отражается вся теория, и вся теория воплощена в практику: нет ничего, заявленного в концепциях или принципах, чего нельзя было бы реализовать, осуществить на деле.
Давайте вместе совершим это увлекательное, альпинисты сказали бы «красивое восхождение» — от абстрактных теоретических истин к конкретным делам.
Не с сознания и духовного мира ребенка должен начинать и повседневно действовать педагог (учитель, родитель, руководитель), а с организации его общественного бытия, образа жизни, с переустройства социальных отношений юного (кстати, и взрослого) поколения, с настройки на содружество, на взаимную заботу друг о друге. И не призывами, проповедями, морализированием, а созданием объективных условий, в которых эти, а не другие отношения и могут возникать. Подробнее здесь говорить не буду. Страница ничего не даст. И. П. Иванов этому посвятил свою докторскую диссертацию и защитил ее в 1971 году. Изучать будем. Если она когда-нибудь будет опубликована. Итак, от причины — к следствию. Надеюсь, нас правильно поймут: здесь логика педагогического процесса не формальная, а диалектическая со всеми вытекающими отсюда нормами и законами правильного мышления. И что особенно важно — правильных действий.
Да, действий, практики. А не только теории. Игорь Петревич никогда не был так называемым кабинетным ученым. Он действовал во имя практики, но не вслепую. Не прагматически и эмпирически нащупывал он верный путь. Его голова всегда полна теоретическим солнцем. Философскому факультету Ленинградского университета, который в 1949 году с отличием окончил Игорь Петрович, за это большое спасибо. Вся его методика до мелочей продумана, она очень логична. В каждом конкретном деле отражается вся теория, и вся теория воплощена в практику: нет ничего, заявленного в концепциях или принципах, чего нельзя было бы реализовать, осуществить на деле.
Давайте вместе совершим это увлекательное, альпинисты сказали бы «красивое восхождение» — от абстрактных теоретических истин к конкретным делам.
За счет чего происходит включение в дела коллектива каждого человека?
Каждый первичный коллектив, как мы знаем, состоит из микроколлективов: звездочек, звеньев, групп, бригад. Но зачастую эти микроколлективы в школе бездействуют, существуют формально, даже, если они названия имеют и своих командиров, звеньевых, бригадиров выбрали. Разве что на линейку строятся или по колонкам в классе рассаживаются.
А в методике И. П. Иванова эти микроколлективы действуют. Они, как молекулы — функционируют. И потому весь организм живет. Мне так и хочется методику коллективной организаторской деятельности, разработанную профессором И. П. Ивановым, назвать молекулярной педагогической теорией. Механизм включения микроколлективов очень прост. Что бы ни делал класс (отряд), все начинается и заканчивается в микрогруппах: разведка, придумывание, разработка, планирование, подготовка, проведение, обсуждение. Но каждый микроколлектив, работая самостоятельно, не изолирован от других. Здесь действует не только закон разделения, но и кооперации труда. В группах придумали — общему сбору предложили. Обсудили сообща, все вместе.
Именно через микроколлектив происходит включение каждого в общее дело. Там всего-то навсего 5-7 человек. Каждый не только может сказать что-то, его даже попросят высказать свое предложение, соображение, идею. Часто включается «алгоритм № 1» — каждый говорит по кругу («по солнышку»). Там, где 40 или 400 человек, каждому слова дать нелъзя. Там может «прорваться», отважиться, проявить себя лишь активное меньшинство или, что еще хуже, кому велено выступать, кого «подготовили». А народ-то безмолвствует. В коммунарской жизни, если и собирается на «вечерний огонек» у костра 300-400 душ, если и выступают на сборе «дружинного» масштаба 10-15 из них, то вещают они не только от себя, а от имени коллектива (отряда, например). А если и в отряде много народа, скажем, 30 человек, то на отрядном (очень коротеньком) сборе сначала по звеньям за пять минут обсудят, что хорошо, что плохо, что предлагаешь. А уж потом всем сбором отберут самое дельное. Вот и получается, что хоть и собралось нас несколько сотен, а каждый все-таки участвует. Ну, а если во время общего сбора у тебя гениальная идея возникла, то говори. Это не только можно, но и нужно. За тем и собрались. Демократический централизм, как мы знаем отлично, это не только «сверху донизу», но и «снизу доверху». Этот механизм блестяще разработан И. П. Ивановым на «молекулярном», даже «атомном», а не только на «организменном» уровне.
Каждый первичный коллектив, как мы знаем, состоит из микроколлективов: звездочек, звеньев, групп, бригад. Но зачастую эти микроколлективы в школе бездействуют, существуют формально, даже, если они названия имеют и своих командиров, звеньевых, бригадиров выбрали. Разве что на линейку строятся или по колонкам в классе рассаживаются.
А в методике И. П. Иванова эти микроколлективы действуют. Они, как молекулы — функционируют. И потому весь организм живет. Мне так и хочется методику коллективной организаторской деятельности, разработанную профессором И. П. Ивановым, назвать молекулярной педагогической теорией. Механизм включения микроколлективов очень прост. Что бы ни делал класс (отряд), все начинается и заканчивается в микрогруппах: разведка, придумывание, разработка, планирование, подготовка, проведение, обсуждение. Но каждый микроколлектив, работая самостоятельно, не изолирован от других. Здесь действует не только закон разделения, но и кооперации труда. В группах придумали — общему сбору предложили. Обсудили сообща, все вместе.
Именно через микроколлектив происходит включение каждого в общее дело. Там всего-то навсего 5-7 человек. Каждый не только может сказать что-то, его даже попросят высказать свое предложение, соображение, идею. Часто включается «алгоритм № 1» — каждый говорит по кругу («по солнышку»). Там, где 40 или 400 человек, каждому слова дать нелъзя. Там может «прорваться», отважиться, проявить себя лишь активное меньшинство или, что еще хуже, кому велено выступать, кого «подготовили». А народ-то безмолвствует. В коммунарской жизни, если и собирается на «вечерний огонек» у костра 300-400 душ, если и выступают на сборе «дружинного» масштаба 10-15 из них, то вещают они не только от себя, а от имени коллектива (отряда, например). А если и в отряде много народа, скажем, 30 человек, то на отрядном (очень коротеньком) сборе сначала по звеньям за пять минут обсудят, что хорошо, что плохо, что предлагаешь. А уж потом всем сбором отберут самое дельное. Вот и получается, что хоть и собралось нас несколько сотен, а каждый все-таки участвует. Ну, а если во время общего сбора у тебя гениальная идея возникла, то говори. Это не только можно, но и нужно. За тем и собрались. Демократический централизм, как мы знаем отлично, это не только «сверху донизу», но и «снизу доверху». Этот механизм блестяще разработан И. П. Ивановым на «молекулярном», даже «атомном», а не только на «организменном» уровне.
Каждое дело – с пользой, иначе – зачем? Каждое дело – людям, иначе – зачем? Каждое дело – творчески, иначе – зачем?
© И.П. Иванов
© И.П. Иванов
